[Astrumvivum]

не могу


А вот и отзыв на этот прелестный момент и спектакль.

Завершаю дайджест театральных выступлений Данилы Валерьвича, во второй раз мне все-таки удалось попасть на “Коварство и любовь”. Потакая новой привычке читать первоисточник до просмотра спектакля, запихнул в себя оригинал Шиллера. Оригинал периодически шел боком, его хотелось отхаркать. Занудная вещица, диалоги сплошняком из длинных текстов, где начинаешь читать фразу и забываешь, о чем она была, дойдя до конца. И как труппа МДТ постаралась! Как разукрасила эту пьесу, как вытянула игрой, мимикой, жестами все, чего не могли дать написанные фразы.
Играют золотой тройкой: Козловский, Боярская и Раппопорт. С ними же были и Гамлет, и ВишСад. Из всех вещей для Ксении, мне кажется, более всего подходит Гамлет. В роли Гертруды ее талант раскрывается во всех красках, а тут надо как-то выворачиваться и играть блеклую дамочку так, чтобы вы все запомнили. И Ксения может. Хотя ей режиссером подана леди Мильфорд весьма однобоко: только про страсть и разврат, да продажу невинности за кусок хлеба. В произведении Шиллера Леди заботилась о народе в этом герцогстве, оберегала их, следила, чтобы Герцог достойно снабжал людей пропитанием, чтобы не посылал на войну без причин. Даже брульянты свои заложила в конечном итоге. Сцена с Леди абсолютно переделана, Фердинанда не стали показывать убежденным дурачком, и это был верный ход. С лицом и манерами Данилы такой майор выглядел бы смешно. Мол ходишь женщина в самом соку, да в исподнем, и ты все нос воротишь и о любви к Луизе твердишь. Мало кто поверит. Произносимые на фоне весьма горячего барахтанья по столу высокоморальные фразы превращают “Коварство и любовь” на полшишечки в трагикомедию/фарс. Помогают еще фирменные интонации Раппопорт, они же проскальзывают в Виш.саде. Зал посмеивается, расслабляясь. Там невозможно на серьезных щщах слушать весь разнос от Фердинанда.
Мне понравились цветовые решения: абсолютный монохром, собственно краской был лишь лимонад, испачкавший в конце спектакля белоснежную скатерть и манжеты фон Вальтера. Причем ткань дорогая, красивая на всех женских персонажах, но при этом платье Луизы весьма сдержанное и скромное. А из-за качества ткани выглядит прекрасно. Столы расставлены для того, чтобы по ним элегантно скользил Козловский. Фирменный выезд на животе попал прямо в сердечко.
Еще я закончился в районе прекрасных жемчужных запонок, стягивающих манжет тонкой золотой перемычкой. И шлевка на интересной точке, вот зачем она так соблазняет. Взять бы и подвесить!
Прекрасно играет Боярская. Ее роль идет практически все время в колее канона, и лишь в споре с Леди Луиза предстает иной, какой-то более сильной и твердой в своих решениях, чем преподносил ее Шиллер. Причем она и была сильной, по ее поступкам, но вот в словах, может, в моей голове не так уверенно звучала. Лизавета может крикнуть так, что трясутся подмостки. У нее потрясающая мимика, очень яркая и живая, ты по лицу Лизы все понимаешь в один миг, лучше, чем из любого монолога.
Добираемся до самого вкусного. Фер-ди-нанд. Господь небесный, Фердинанд. Я каждый раз немею, едва вижу Данилу на сцене. Такая феерия, такой чистый восторг, который утягивает прямо в пучину происходящего. Я забываю, как дышать. То есть, будем честны, когда я смотрю на Евгеньича, я нелитературно впитываю чисто эстетический компонент. А потом там высокое, обремененное смыслом. Данила очень красивый, а еще он играет так, что ты просто не сможешь отвлечься и поглазеть на мхальчика. Нет, тебе придется слушать, иначе, видит Бог, Гамлет спрыгнет со своей сцены и вздернет тебя за шиворот. Может быть. Фердинанд точно спрыгнет.
Он очень страшный, абсолютно безумный, взрывной. У Фердинанда абсолютно иная энергетика, он не обременен горечью утраты и тягостными сомнениями в себе, как Гамлет, он не такой мелочный и тщеславный, как Лопахин. Он попросту безумный, он совершает свои злодеяния в приступе аффекта и блестяще демонстрирует его на сцене. Каждый раз, когда майор срывался и орал, за секунду до этого беседуя ровным вкрадчивым тоном, я подскакивал в кресле.
По итогу, потрясающая постановка, мне показалось, Козловский выложился на сотку и больше. И Господи, как он плакал. Человек, погубивший все и себя в первую очередь. Пьеса на бумаге для меня не ощущалось настолько живой, думаю, главная заслуга актеров, если текст для зрителя все-таки обретает ту самую жизнь, которая запечатляется в памяти навечно.