понедельник, 21 октября 2013
У кого что!
А у нас тут серия молодежки, и Кармен танцует последнее танго.
Прослушать или скачать Пока. Целую. Снишься бесплатно на Простоплеер
Пока.Целую.Снишься.Шнурует ботинки в три раза дольше, чем требуется. Одергивает дважды каждую штанину джинсов и долго поправляет воротник. Макеев следит за медлительным нападающим своей команды с плохо скрываемой улыбкой. Сборы хоккейной формы растянуты на невероятные пятнадцать минут, и коньки он перекладывает по одному в сумку. Вот Костров не хотя распрямляется, встает и, одарив дежурной улыбкой, делает попытку уйти.
- Ну я пойду? – Даже вот, серьезный такой, забросил на плечо баул. Именно для этого он тут сидел дольше всей команды, и собирался как барышня на бал. Рука тренера уверенно ложится на яркую лямку спортивной сумки, мешая уйти и отвертеться. Щелкает замок – это Сергей Петрович запирает раздевалку.
- Куда пойдешь? – резким и цепким движением, толчком в плечо развернуть его и, не отпуская, прибить к входной двери. Костров врезается в деревянную поверхность всей спиной и сползает чуть ниже, не пряча счастливой улыбки. Запрокидывает голову выше, подарив право наслаждаться видом открытой шеи.
- Ну…, - продолжение фразы тонет в поспешном прикосновении. Саша сам не договаривает слов, порывисто сближает их лица, но еще не умеет целоваться, только тычется в губы и зачем-то сопит. Макеев зажмуривается, чтобы не получить этим невыразимо прекрасным носом удар в глаз, прекращает разом и сопение, и секундную неловкость. Саша не умеет целоваться, но отлично подхватывает инициативу, идет как привязанный, куда бы не направлял его тренер. “Послушный мальчик”, - в груди Сергея ворочается что-то большое, темное и горячее. Довольное до рыка этим послушанием, чуткостью. Сашенька целиком настроился на нужную волну, и теперь гнется, куда не скажешь. Так, как нужно, как больше всего нравится.
Сжав пальцами растянутый ворот свитера, тянет Кострова к себе, как можно ближе, потому что все остальное время они были чертовски далеко друг от друга, на расстоянии клюшки, окрика. На расстоянии льда.
Губы у Саши мягкие и горячие, желанные. Распластав по деревянной двери своего замечательного мальчика, Сергей Петрович безнаказанно пользуется тем, чего вроде бы нельзя. Щеки горят, как у подростка, пока они целуются в раздевалке, оглаживая друг другу плечи и руки, разминая застывшие в нервном сокращении мышцы. Тело Кострова под лаской расслабляется, и тренер запускает, наконец, руки под край свитера. Ведет рукой по животу, по рельефу мышцы и доверчиво теплой коже. Саша дышит, захлебываясь, и под ладонью беспокойно, во вздохах, содрогается все тело. Сергей Петрович присаживается на одно колено, перед глазам мгновением мелькает белая вспышка боли, прожигающей колено. Потом становится плевать на боль. С ней тренер живет уже несколько лет, наелся досыта, а Саши ему все мало.
Отодвинув вязаную ткань выше, рассматривает плавные линии тела, каждую хочется выцеловывать по контуру, обводить лаской. Сергей гладит большими пальцами выступающие бедренные кости, от чего мальчик дергается, будто по позвоночнику пустили ток. Когда тренер склоняется ближе, в плечо нервно впиваются пальцы и тянут наверх. “Сережа!” – Зовет негромко, но уверенно. Никогда не просит остановиться, но это понятно само собой.
- Я пойду все-таки? – Спрашивает, предварительно носом уткнувшись в плечо Макееву. Что ответить на подобный вопрос? Запретить, дверь забаррикадировать. Издать какой-нибудь специальный указ, директиву, что нападающему Александру Кострову запрещено от тренера на метр отходить?
Отстранившись, Макеев придерживает мальчишку за подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза. В серой радужке Кострова пляшут отсветы ламп, и взгляд больше напоминает звездное небо, затянутое густым сизым туманом.
- Куда пойдешь? – его никуда не хочется отпускать, но придется. Распустись судорожно стиснутые пальцы, кивнуть скупо и остаться одному на ледовой арене.
- Я обещал с Яной увидеться.
Яна. Колкое имя, короткое и жалит в язык, если произнести его вслух. Костров скрывается за дверью, и кулак Макеева тяжело врезается в дерево. Глухой удар – единственный звук в тишине раздевалки, помимо неритмичного дыхания тренера. Сбитого к чертям, не по полочкам все, а вперемешку. Потому что – имя “Яна”.
“Юлия” звучит мягче, тягуче. Как зыбкий песок, в котором останешься на всю жизнь, если наступишь. Опасность по имени “Юлия” подбирается, крадучись на мягких лапах, как взрослая кошка.
Необычно слышать женское имя, произнесенное голосом Сергея Петровича. Затаив дыхание, Саша сидит на краю ванной и вслушивается в происходящее за дверью. Ни на одну из его смс: “Я приеду”, “Соскучился”, “Ты, в конце концов, будешь дома?” не было ответа, а теперь из коридора раздаются два голоса. Знакомый и незнакомый. Мужской и женский. От одного внутри теплеет, но от другого все только примораживает. Заключенный в контрастах, Сашка не может даже рукой пошевелить. Сергею там, в нескольких метрах, больно и неприятно. Незнакомка суетится и бегает из спальни в кухню. После вопля “Снимай штаны!” у Кострова перед глазами все плывет. Лучше уж выскочить, опозориться, но решить все без догадок. Не изгрызать себя зазря, раскачиваясь на узком бортике.
Саше чудом удается дотерпеть, пока женщина хлопнет дверью. Сергей Петрович сидит в неудобной позе на кровати, вытянув больную ногу перед собой. Костров присаживается на пол перед тренером и упирается подбородком в здоровое колено Макеева. Сергей, криво улыбнувшись, запускает пальцы в волосы мальчишки, запутывая черные пряди в причудливое гнездо.
- Сережа, а что случилось? – вопрос повисает в воздухе, как шальная шайба. Бьет промеж глаз. Как я объясню тебе, мальчик, что случилось. Как мне воплотить все в корректные слова, если хочется ругаться как сапожник, пить водку и ударить тебя по лицу?
Прижимает пальцы к Сашиному виску, массирует по кругу, чтобы закрыл глаза и успокоился. Чтобы больше не спрашивал и не бередил.
- Я такой дурак, Саша, - шепотом, прижимаясь губами к теплому лбу. Сашка успел уснуть, свернувшись вокруг его колена, можно рассказывать все, что заблагорассудится.
Что теперь тренер будет с женщиной по имени Юлия, а вовсе не с ним, не с Сашей Костровым. Потому что хоккеисты даже в НХЛ сделаны не из стали, и длинные очереди картечью-именем “Яна” в сердце оставляет настоящие пулевые отверстия.
@темы:
Хоккей & театр
-
-
21.10.2013 в 23:51Молодёжка своими женщинами делает больно.Я хочу чтобы у них все было хорошо,но ведь(((